«К недрам земли мне дано подойти…»

Может он похвастаться и другим своим статусом: далеко не везде отыщешь музей, все экспонаты которого можно потрогать. Не будем лукавить, желание пощупать упрятанные за музейную витрину сокровища веков сопутствует всем посетителям. Любопытство это или живая сила истории – каждый назовет по-своему. Но факт остает­ся фактом: в Минералогическом музее экспонаты не только можно, но и нужно брать в руки. Экскурсоводы сами настаивают на этом, предлагая потрогать минералы, чтобы лучше понять их структурные особенности.

Перед тобой открывается небывалая по красоте картина: сверкают своими гранями кристаллы пирита, поднимаются голубые столбики целестина, за вершинами кварца виднеется переплет стройных призм антимонита, открывается изящный рисунок агата… И хотя, оставшись один на один с такими ценными экспонатами, ты боишься даже дышать на них, но руки уже живут своей жизнью и тянутся к тому или иному минералу. Такие музеи называют контакт­ными, и любителям «взять дело в свои руки» среди их стендов скучно точно не будет. Посетители лишь должны помнить, что перед ними настоящие и порой очень хрупкие минералы, а не витринные образцы, которыми можно хоть в футбол играть – и все им будет нипочем.

Свое летоисчисление музей ведет с 2010 года. Основал его Улжабай Жумагалеевич Исмаилов – выдающийся отечественный геолог с 53-летним стажем работы в отрасли. Зная это, можно по-доброму пошутить: Улжабаю Жумагалеевичу легко рассказывать про минералы – половину из них он, наверное, сам и извлек из недр! Вот только в шутке этой будет лишь доля шутки. Улжабай Жумагале­евич – один из первооткрывателей медного месторождения Актогай, угольных месторождений Орловское и Кызыктальское и месторождения россыпного золота Аулие. Конечно, столь колоссальный опыт является хорошим подспорьем в тех беседах, которые руководитель музея часто проводит с посетившими его школьниками и студентами.

Основу музея составила коллекция, объединившая все классы минералов – от самородных элементов до нитратов, боратов и органических солей – и насчитывающая на сегодняшний день более тысячи экспонатов. Кроме того, в состав музейного фонда входят архив геологической литературы XIX века и образцы полевого геологического инструментария начала и середины прошлого столетия. Важное значение имеет и библио­тека геологической литературы, созданная при музее.

По словам самого Улжабая Жумагалеевича, такую масштабную коллекцию он бы не смог создать без помощи своей супруги.

– Мы – геологи по образованию. Собрать такую коллекцию – дело не из легких, но меня всегда поддерживало то, что моя супруга – профессиональный минералог. Так и появилась коллекция, ценность которой прежде всего в том, что все минералы являются, по сути, свиде­телями долгой истории нашей страны. Вот, например, в 30–40-е годы разрабатывали какое-нибудь месторождение, потом все забрасывали, а минералы-то оста­ва­лись. И таких минералов больше не будет никогда в жизни! Мы храним историю земли. Это огромное дело, – рассказывает ученый.

Попадая в музей, понимаешь, что категории эстетического и научно-практического не противоречат друг другу, а тесно переплетаются. Здесь будет уместно совершить «скачок во времени», сказав об окончании нашего дня в музее. Когда экскурсия завершилась, Улжабай Жумагалеевич поинтересовался: «Какие у вас впечатления?» Я нашелся сразу: «Красиво». А Улжабай Жумага­леевич дополнил: «Познавательно». Пожалуй, синтез двух этих понятий и определит то, что унесет в своих мыслях и душе посетитель музея – красоту научного познания. Именно через нее возможно осуществить главную цель, стоящую перед музеем, о которой его руководитель говорит так:

– Наша страна богата своими недрами, и об этом все знают. В нашей земле – вся таблица Менделеева. Но проблема в том, что такие факты толком не используются в воспитании подрастающего поколения. Молодежи не прививается любовь к родной земле, а ведь ее надо прививать, в том числе и через рассказ о богатстве недр. С этой целью я соз­дал музей минералов – богатств нашей страны. Это все нужно показывать, чтобы молодежь гордилась тем, что имеет, и не уезжала из нашей страны.

Моя мечта – создать большой музей по примеру английских, американских или российских. Хочется, чтобы человек, придя в такой музей, увидел, чем богата наша страна. Не буду скромничать, внимание от высоких делегаций тоже было бы весьма желательным. Нужно уметь себя показывать – как иностранцам, так и своим согражданам, чтобы они понимали, чем можно и нужно гордиться. Созданный мною музей считается самым лучшим в Центральной Азии. Я был в Таджикистане, Кыргызстане, Узбекистане, но там все музеи подобного рода – государственные, а мой – частный. Когда приезжают мои коллеги-геологи, они всегда поражаются собранной коллекции. Недавно музей посетил министр геологии Узбекистана, так он сказал: «Я перед вами преклоняюсь. Наш музей больше, но ваш – намного лучше по качеству материалов», – говорит Улжабай Жумагалеевич.

Но музей может похвастаться не только минералами. Есть в его экспозиции и уникальные, неповторимые произведения искусства. Одним из таких является, например, мраморный бюст Ленина. Когда-то, в эпоху всеобщего развенчивания и нис­провержения, его посчитали идеологически устаревшим и отправили в очередную ссылку – в подвал. Из-за ненадлежащих условий мрамор портился, и был высок риск потерять ценное изваяние. Можно спросить: почему ценное? Ведь раньше бюст Ильича был неотъемлемой частью фойе любого серьезного учреждения. Как рассказывают сотрудники музея, над этим бюстом работал сам Евгений Вучетич – выдающийся советский скульптор, чья монументальная Лениниана и памятники «Родина-мать зовет!», «Воин-освободитель», «Перекуем мечи на орала» давно признаны образцом высокого искусства. Именно Вучетичем и архитектором Иваном Белоцерковским был создан памятник Ленину, долгие годы стоявший напротив Дома правительства в Алматы.

Как и мраморного Ленина, работники музея спасли из подвального плена вытканный порт­рет Каныша Сатпаева, который в бурные годы развала СССР тоже посчитали устаревшим. Теперь же добрая и притягательная улыбка первого казахского академика встречает посетителей музея, и он зорким взглядом как будто тоже рассматривает расположившуюся перед ними необъятную коллекцию.

– Мне хочется, чтобы она осталась будущим поколениям. Я ведь собирал ее не для того, чтобы в будущем кому-нибудь продать. В планах – создание тематичес­ких стендов, каждый из которых будет посвящен одной конкретной области нашей страны. Президент говорил, что в недрах нашей страны находятся полезные ископаемые на сумму в 46 триллионов долларов. И через экспозицию музея можно будет продемонстрировать потенциальным инвесторам наши богатства. Думаю, что и сами акимы областей будут заинтересованы в демонстрации своего региона.

Представьте, вот будет стенд Карагандинской области, где будут выставлены все минералы, которые там можно найти, и то, что из них можно сделать. Тогда у человека сразу появится мысль: ага, значит, эта область богата тем-то и тем-то и делают там то-то и то-то. Думаю, что работа в этом направлении позволит нам наладить совместную деятельность с министерствами и ведомствами центральных органов, «Казинвес­том» и другими национальными компаниями. Расширять планируем и отдел флоры и фауны. Современные дети иногда даже сурков в глаза не видели. А зайдут они в мой музей – и сразу поразятся тому, какой богатый животный мир нашей страны.

В конечном итоге должен получиться Казахстанский музей естественной истории. Таким бы я хотел видеть название своего детища. Его будут посещать лидеры иностранных государств, международные делегации, руководители дипломатических представительств, дети, школьники, студенты, туристы… Такой музей позволит не только приобретать определенные знания, но и воспитывать чувство патриотизма у детей и взрослых, – рассказывает Улжабай Жумагалеевич, сопровож­дая нас по выставочному залу.

Действительно, еще одна важная часть экспозиции, которую необходимо развивать, – это палеонтологические находки. Среди них – бивень мамонта. Можно найти и чучело ежика, с которым был связан один инцидент. Как только чучело появилось в коллекции, сотрудники сразу же поставили его на видное место. Вот только пришедшим на экскурсию детям такое решение оказалось не по душе. До того им стало жалко этого ежика, что его в тот же день убрали на дальнюю полку, как говорится, от греха подальше. Теперь он делит место с головой крокодила, который – судя по неморгающему взгляду – знатно удивлен такому необычному соседу.

Кому-то это может показаться излишним нагромождением, но на деле же такая экспозиция позволяет как можно глубже окунуться в мир несметных богатств нашей страны. И созерцая их, человек рано или поздно приходит к мысли о том, что сохранение и преумножение – дело не мифичес­ких сил, а его собственных рук. Именно так – через приобщение к родной земле – воспитывается духовная культура.

– В царское время коллекционирование минералов было уделом дворян, это была высокая эстетика, которая требовала от собирателя высокой культуры. Сегодня, как я думаю, такую культуру нужно прививать всем с детского возраста. Делать это нужно и через СМИ. Сам я, человек советского уклада, стараюсь делать все так, как меня научили когда-то. Поэтому, честно говоря, не очень люблю социальные сети. Да, в них масса преимуществ, но, как по мне, самым надежным и верным источником информации остается и должна оставаться газета, – говорит Улжабай Жумагалеевич.

Как истинный подвижник просвещения, он всегда заботится о том, чтобы передать имеющиеся знания молодому поколению. Из нашей беседы стало понятно, что идеал Улжабая Жумагале­евича совпадает с тем, который провозгласил, обращаясь к своим ученикам, великий педагог Ыбырай Алтынсарин: «Строит дивные дворцы⁄Умный, знающий народ.⁄Сильный знанием своим,⁄Он уверенно живет». Сильный знанием – и потому уверенный. Именно так.

И Улжабай Жумагалеевич приводит конкретные примеры:

– Я часто разговариваю с детьми, выступаю для них гидом по своему музею, рассказываю им про геологию будущего. А будущее это – за космосом и океанами. Геолог – это человек, который находит кладовые земли, и такой человек будет цениться в любой точке нашей планеты. На советской геологии сейчас базируются все ведущие научные школы мира. Вот так и получилось, что раньше мы задавали тон всему миру, а теперь сами вынуждены учиться у других тому, чему их же и обучили. А некоторые и вовсе говорят, что сегодня геологи уже не нужны, изжили, видите ли, себя. Это грубейшая ошибка!

Один небезызвестный человек сказал: «Кадры решают все!» Не будем поддаваться соблазну списать и эти слова в утиль, ведь принципиально ничего не изменилось. Решали тогда – и продолжают решать сейчас. Вот только кадры эти не растут как грибы после дождя, а формируются в результате длительного обучения и подготовки. И если мы прекрасно понимаем, что двигать нашу страну предстоит молодому поколению, то должны задумываться и над тем, где из вчерашнего школьника лепить, как на гончарном круге, специалиста-профессионала. Улжабай Жумагале­евич думает об этом неустанно.

– Да, сейчас очень тяжело с кад­рами. У нас в Астане действует филиал МГУ. Я просил: давайте откроем там факультет геологии. Ректор поддержал мою идею, но сказал, что для этого нужно письмо от Министерства науки и высшего образования. И вот тут загвоздка – получить такое письмо никак не выходит. Убедить чиновников в том, что нашей стране нужны высококвалифицированные специалисты в геологии, не получается. И мне просто по-человечески обидно за такое отношение к нашему будущему. Ведь нужен, если говорить откровенно, сущий пустяк! А по итогу получаем безответственность, за которую душа болит.

Ладно, допустим, образовать новый факультет с нуля действительно сейчас непосильная задача, но ведь можно перепрофилировать один из существующих. Вот факультет экологии. Экологов сейчас, по-моему, выпускает каждый вуз, а экологические проблемы только умножаются. Я предлагаю, давайте остановим подготовку экологов и на те же самые деньги займемся обучением геологов, – горячо говорит геолог с полувековым стажем.

В связи с этим уместно вновь обратиться к личности Алтынсарина. Два года добивался он от царских чиновников разрешения на строительство школы для девочек. И если тогда подобные проволочки еще можно было объяснить недоверием чиновников к самому Алтынсарину или их нежеланием заниматься просвещением казахского народа, то ситуацию, описанную Улжабаем Жумагалеевичем, объяснить трудно. Очень хочется верить, что представители Министерства науки и высшего образования все же пойдут на контакт и поспособствуют открытию геологического факультета, чем, разумеется, заслужат главную в нашей жизни награду – народную благодарность за заботу о будущем.

А пока каждый из нас может ознакомиться с делом жизни Улжабая Жумагалеевича, посетив его музей. И тогда-то мы поймем, насколько прав был польский педагог Ян Амос Коменский, говоря: «Истинно счастливые те, которые могут о себе сказать: мы живем своим личным честным трудом».